Андрей Волков

Основное состояние, которое новая выставка Андрея Волкова транслирует зрителю — непроговариваемая тревога, напряженное ожидание со смутным объектом, обозначаемое в кинематографе как саспенс. Это чувство живет в последние годы внутри каждого как реакция на неопределенность будущего и непроясненность настоящего.

Классики саспенса Хичкок, Кубрик или Линч, вовлекая зрителя в переживание неведомой развязки, использовали приглушенный свет, долгие наезды камеры, ритмическое чередование крупных планов, монотонные звуки наподобие тиканья часов. При очевидной аттракционности кинематографа, ему удавалось погрузить зрителя в темпоральность, альтернативную обычному восприятию. Чувство саспенса было сопряжено с переживанием некоей внутренней паузы, встречи с самим собой в ситуации страха.

Мастерски владея визуальным арсеналом беспредметной живописи, Волков, подобно режиссеру, стремится «замедлить» зрителя, добиться психофизического взаимодействия его взгляда и живописного тела своих полотен.

Так, вместо заостренных эмоций актера в руках художника драматургия красочных масс. Багрово-красное, болезненно-зеленое, сумрачно-пурпурное, разбиваясь на оттенки, то ведут борьбу, просачиваясь протуберанцами сквозь границы друг друга, то уступают взаимному напору, сливаясь в градиентах.

Роль монтажных склеек играет сложная структура слоев, долгими лессировками налагаемых друг на друга. Поверхности Волкова воспринимаются в широком репертуаре аналогий — от контрастных палимпсестов Клиффорда Стилла до глубоких тонов позднего Герхарда Рихтера.

Функции тусклого света кинотриллеров берет на себя палитра - темные, густые тона контрастно подчеркнуты обилием насыщенного красного, от закатного до драматичного кровавого, напоминающего Германа Нитча.

Наконец, вместо приближений камеры у Волкова - крупные размеры полотен, притягивающих зрителя, сокращая дистанцию между картинной поверхностью и смотрящим на нее глазом, не видящим границ.

Мерцающая глубина полотен Андрея Волкова концентрирует в себе неартикулируемое психологическое напряжение с той же силой, с какой его способен продуцировать кинокадр. Красочная масса накапливает в себе опыт человеческого переживания времени, проявляя себя как одухотворенная субстанция.

Константин Зацепин